Михаил Козырев: "Мы были совершенно обескуражены, но спектакль продолжили"
Михаил, расскажите, как возникла идея спектакля "МКАД"?
Мы с Алексом Дубасом дружим уже очень давно. Впервые я услышал его имя, когда мне рассказали про главного ди-джея Латвии, который делает самые яркие и смешные шоу на местном радио. Меня это, конечно, страшно заинтересовало, и свое первое впечатление от его программ я храню до сих пор. Потому что у него получалось делать совершенно невероятные, фантастические и остроумные вещи.
Например, была рубрика, куда Алекс приглашал известных людей, но эти люди приходили не под своими именами, а под какими-то вымышленными. Так, однажды Женя Гришковец дал Алексу интервью от лица Бориса Акунина, и ни один из людей, которые слушали эфир, не заметил разницы. Или, например, мой любимый момент, когда к Алексу в гости пришел Илья Лагутенко. Но по договоренности, Илья Лагутенко был в эфире не Ильей Лагутенко, а неизвестным мальчиком Андрисом, который очень хорошо пародирует Илью Лагутенко. И соответственно в течение часа этот мальчик с такой вот плавающей кошачьей интонацией изображал Илью Лагутенко и даже пробовал петь. Это было удивительно смешно! Люди звонили в студию и спрашивали: "Андрис, скажите, когда вы распознали в себе дар пародиста?".
И после переезда Алекса в Москву так сложилось, что мы с ним вместе стали работать на радиостанции "Серебряный Дождь". Дружили, вместе ездили отдыхать в Юрмалу, снимали дом, устраивали вечеринки.
На один из моих дней рождения в качестве подарка Алекс привез огромный торт, сделанный в форме моей головы. Голова получилась очень похожей на оригинал и вошла в историю.
И в какой-то момент стало понятно, что у нас так много общих историй разного характера, какие-то — грустные, какие-то — веселые, что наш общий друг Максим Волков сказал: "Ребята, вам нужно вместе делать спектакль". Мы как-то сразу очень серьезно отнеслись к этой затее и решили — а почему бы и нет. Ну а дальше уже пошла работа, начали набрасывать истории, думать, что подходит, а что нет. Самым сложным было, конечно, отсечь все лишнее. Материала получалось очень много.
"МКАД" в 2012-ом году и в 2018-ом. Какой он? Как менялся проект?
Я думаю, что в нем добавилось мудрости. Потому что за эти 5 лет много событий произошло и в моей жизни, и в жизни Алекса, и Жени Любич, которые неизбежно отразились на спектакле. Я бы не хотел, чтобы у МКАДа сложился образ такого грустно-размышлительного действа на сцене. Но в то же время, всё, о чем мы рассказываем, основано на наших личных историях, и, я бы даже сказал, исповедях.
Мы ничего не придумываем, а просто делимся вещами, которые когда-то с нами действительно произошли и как-то на нас повлияли. И всё, что с нами происходило на протяжении существования спектакля, находит отражение на сцене.
Выступление в каком городе запомнилось вам больше всего? И почему?
Подождите, нужно подумать... Я думаю, что в Петербурге. Мы играли спектакль в МДТ Льва Додина. Это был на тот момент наш первый спектакль в Санкт-Петербурге. У Алекса есть такая история, которая связана с празднованием Крещения в доме его приятеля, который для него Сергей, а на самом деле православный священник отец Се́ргий. И вся эта история связана с тем, как Алекс изнутри наблюдает за бытом своего друга. Это очень ироничное описание того, что происходит в быту людей, которые имеют религиозный сан. Тактичное, ни в коем случае не оскорбительное, но безусловно ироничное. В общем, всё в рамках приличия. И в тот момент, когда рассказ идет о том, что отец Сергий показывает ему различные мощи святых, мы слышим какой-то жуткий крик из зала: "Кощунники! Православные, почему вы терпите надругательство над своей верой?". И видим, что в середине зала стоит женщина пожилого возраста, которая произносит весь этот монолог, призванный придать нас всех анафеме, после чего уходит из зала. И тишина.
Мы были совершенно обескуражены, но спектакль продолжили. Надо сказать, что аплодисменты в этот вечер были особенно теплыми, за что я, конечно, очень признателен. Но самое главное это то, что после спектакля все наши друзья говорили: "Ну, слушайте, чуваки, вы с этой женщиной в зале так круто придумали. Вы такие молодцы. Такой протест, такое возмущение!". Мы никому так и не смогли доказать, что никакой постановки не было. Это был один-единственный раз именно в Петербурге.
Вы представите "МКАД" в Петербурге в последний раз. Почему вы решили закрыть проект?
Время идет, мы повзрослели, изменились. Совершенно не хочется искусственно вызывать аплодисменты просто своим выходом на сцену или продолжением истории, которая уже не отвечает духу времени. Тем более, что в Москве уже построили третье транспортное кольцо, так называемое ТТК. Мы двигаемся дальше. У Алекса уже вышел новый спектакль под названием "Прометей". Премьера состоялась недавно в московском театре "Практика". Я был на предпоказе и могу сказать, что это очень сильная, очень личная и пронзительная вещь. Надеюсь, что рано или поздно Алекс привезет его в Петербург.
А я создаю цикл лекций, который связан в первую очередь с моей любимой музыкой. На данный момент у меня две лекции. Одна называется "Музыка протеста" — это история того, как песни меняли мир, и почему они не сильно его изменили в нашей стране. И вторая "Музыка и смерть" — история тех музыкантов, которые добровольно ушли из жизни. Так что пока мы расходимся каждый по своим проектам, но дружить, конечно, не перестаем.
Какую историю вы особенно любите рассказывать?
Это, конечно, сложный выбор. Но вот, наверное, история, связанная с моим периодом жизни в Калифорнии. Я тогда работал на радиостанции, которая была главной латиноязычной станцией в Лос-Анджелесе. Моя задача была приезжать каждое утро к 7 часам утра и готовить материалы для ведущего утреннего шоу. Утреннее шоу вел человек по имени Педро, и этот Педро был просто мечтой для всего Лос-Анджелеса. Он был красив, и он был невероятно остроумен. Представьте, к примеру, футболиста Рональдо, но еще и остроумного. В тот момент у Педро был роман с главной исполнительницей ролей в дико популярных мексиканских сериалах. Условно назовем ее Марией. И вот эти Педро и Мария были просто королем и королевой Лос-Анджелеса. Газеты каждое утро выходили с новостями о том, где они появились, что они купили, в каком платье была она, в каком костюме был он. Но, в какой-то момент я приезжаю в студию, готовлю материалы для утреннего эфира, а Педро нет. Время начала передачи уже подходит, а Педро не появляется. Я спрашиваю: "Где Педро?", на что получаю ответ: "Миша, ты что, газет не читаешь?".
В то утро все утренние газеты города вышли с передовицей о том, что Мария бросила Педро, и их фотографией с красной полосой между ними. В этот день и в следующие дни Педро ни разу не появился в студии, никто не мог его найти. В газетах начали появляться сообщения, что даже Мария не знает где он.
А самое печальное, что ушла она от него к футболисту. Представляете, такого остроумного красавца и ди-джея променяла на футболиста. Футболист в свою очередь тоже начинает давать интервью, в которых говорит о том, как сильно уважает Педро, слушает его каждое утро и вообще просит прощения. На четвертый день я приезжаю на работу и смотрю — сидит Педро. Спрашиваю: "Ты как вообще? Где был?". "Да нормально, - отвечает Педро, - к другу нужно было съездить в горы, побыть наедине с самим собой". Я начинаю готовить материал для эфира, и спрашиваю его, про что сегодня утром будем говорить? На что тот отвечает: "Мне кажется, что нужно обязательно посвятить это шоу проблеме увеличению налогов для малоимущих слоев населения. Потому что эта тема волнует всех и каждого". "Это, конечно, так – отвечаю я ему, - а про себя ты ничего сказать не хочешь? Тебя же все потеряли? Нужно хотя бы объяснить, где ты был". На что он ответил сквозь зубы: "Я не буду обсуждать свою личную жизнь в эфире". Я понял, что доводы бессмысленны. Подготовил ему доклад о малоимущих слоях населения и налогах. Вышел из офиса. Сел за руль, попал в пробку, стою в ней. И вот в 8 утра раздаются позывные шоу, а потом тишина. Я сижу в машине, смотрю по сторонам, у всех приемники настроены на эту станцию. Справа от моей машины сидит мексиканка и пытается нажать на кнопочки, потому что не понимает почему тишина и думает, что возможно сбилась волна.
И тут звучит голос Педро: "Знаете, какие 3 самых страшных слова на любом языке? "Давай останемся друзьями". И я вижу, как эта мексиканка закрывает глаза и начинает плакать. И люди начинают сигналить, выходят из машин и рыдают. Эта картина мне запомнилась на всю жизнь. Давай останемся друзьями. Мы стоим в этой бесконечной пробке. Машины гудят и люди плачут.
Вот эта одна из моих любимых историй. Правда, её я вряд ли расскажу в этот раз в Петербурге. Если только по заявкам трудящихся. Всё может быть!
