"Родина" Петра Буслова: свобода, Ева, свобода
Петр Буслов среди тех, кто мало-мальски знаком с русским кино, справедливо считается одним из самых больших счастливчиков. Его дипломный проект вдруг обернулся полнометражным "Бумером" - очень важным фильмом нулевых, затем были опыты с коротким метром, пара актерских ролей и даже кресло режиссера в "Наша Russia". В новое десятилетие Буслов шагнул тоже широко, сняв большую, яркую, честную картину о советском кумире Владимире Высоцком.
Казалось бы, успех с большой "У". Но с 2007 года Буслов вынашивал в себе историю не менее сложную, вдруг и разом объединившую все страхи поколения, окрепшего на нефти - собственно, "Родину". Сначала "Родина" была попыткой описать "Гоа-синдром" множества наших соотечественников (Буслов даже собирался взять за основу одноименную книгу Александра Сухочева). В итоге, через череду текстовых и смысловых трансформаций, получилось то, что теперь выходит в российский прокат.
Впервые "Родину" Буслова показали на сочинском "Кинотавре". Уже тогда ленту обсуждали, хвалили, чаще - ругали, иногда даже хаяли, а Ксения Собчак и вовсе упрекнула режиссера в незнании особенностей посадки частного самолета. В общем-то, поругать можно, и даже с удовольствием: сценарий действительно слегка небрежен в деталях. Взять хотя бы тот же самолет, который почему-то летит из Лондона в Москву через Индию. Но уже в этот момент Буслова хочется защитить: ощущение, что за годы работы "Родина" просто переросла сценарий в классическом его понимании, стала настоящим "фильмом-романом" со множеством историй на одном стыке. В этом, кстати, и заключается вся внешняя прелесть картины. Тебе в руки как будто попала толстая книга, ты читаешь с перерывами на походы "в себя", а когда возвращаешься, шероховатостей сюжета уже не замечаешь.
Сюжет в "Родине" вообще второстепенен до безобразия. По классической схеме все того же "романа", в ленте есть все лица, чьи действия и крутят ось происходящего. Это местный полицейский Дипак, этакий проводник по миру русских в Гоа, решающий, кто остается, а кому пора назад (чем не привратник, явившийся из религиозных притч?); "вселенское зло" Космос, жуткий анархист, ломающий систему и подсаживающий вновь прибывших на кислоту собственного производства; два отпетых подонка без лица и совести из отряда "кайфожоров", но из-за них-то как раз и произошли все важные вещи в судьбах других. Все ясно и понятно, каждый просто играет отведенную ему роль, несмотря на несовершенный сценарий. Но что-то все равно не дает тебе поверить в правильность происходящего, как будто зуд, чесотка, заноза - все разом.
Для чего мы здесь? А там? А можно найти то, чего никогда не искал? А разлюбить то. что дано свыше и никто не отберет никогда? А правда ли, что хорошо там, где нас нет, то есть там, где нет России?
Точно. Не зуд, не чесотка, не заноза, а рой вопросов. Серьезно, вспомните хоть один русский фильм в обозримом настоящем, который задавал бы вам столько вопросов разом?
Вопросы, вопросы, вопросы. В "Родине" они звучат отовсюду. Из уст Макара, героя Петра Федорова, несчастного русского в бесполезных поисках эфемерного просветления. Во время исповеди Евы (Любовь Аксенова), сбежавшей от отца в темные джунгли в поисках свободы. В редких разговорах Дипака и Космоса, ищущих правды посредством манипуляций другими людьми. Наконец, в ходе ссоры супругов Кристины и Алексея (Екатерина Волкова и Александр Робак): "Ты зачем сказал, что меня не любишь?!" - набрасывается она, хотя понимает то этот вопрос ее - прежнюю - перечеркнул. Кажется, от бесконечного мучительного вопрошания освобожден только Гарри (Андрей Смоляков), миллионер, отец Евы, у которого на губах застыло только "Где моя дочь?". Впрочем, лишь он, не вопрошающий у судьбы, а потерянный, обретает то, за чем гонятся все и каждый у Буслова. Свобода или просветление - называйте, как нравится.
Все герои в "Родине" - от "кайфожоров" до оскверненной ими же дочки олигарха - не хотят куда-то прийти, а скорее, уйти о чего-то. Если вначале Буслов и хотел снять историю о дауншифтерах, то это ему, пожалуй, удалось. Все бежали от себя и от проблем, да вернулись, потому что главное - не искать. Главное - заглянуть туда, где уже все есть. Внутрь себя, да.
