Дзен
ВК
еженедельной рассылке
Телеге.
28 апреля 2014 года в Музее-квартире А.А. Блока (ул. Декабристов, 57) начинает работу выставка «Г. И. Чулков и С. М. Городецкий». Экспозиция имеет целью привлечь внимание посетителей к юбилейным датам, связанным с именами двух литературных деятелей из ближайшего окружения Александра Блока. Это 135 лет со дня рождения Георгия Ивановича Чулкова, 130 лет Сергея Митрофановича Городецкого.
Как ветви одного дерева разошлись в разные стороны судьбы, а вместе с тем философские и политические взгляды этих представителей литературного мира начала XX века. Но в одном они схожи: Чулков и Городецкий и в советское время продолжали свою литературную деятельность, но период дореволюционной России для этих литераторов – выходцев из одной среды, имеющих общие корни, – остался наиболее плодотворным.
Материалы выставки рассказывают о периоде, когда и Чулков и Городецкий считались ярчайшими представителями творческой петербургской интеллигенции, и в то же время их судьбы были освещены звездой Александра Блока.
Сергей Митрофанович Городецкий (1884 – 1967) – поэт, прозаик, драматург, переводчик. Родился в Петербурге в семье чиновника. Учился в Петербургском университете на историко-филологическом факультете, где и познакомился с Александром Блоком.
Литературная судьба Городецкого решилась в один вечер в январе 1906, когда он прочел на «башне» Вяч. Иванова в присутствии Брюсова стихи, вошедшие затем в его первую книгу «Ярь» (1907; вышла в конце 1906). «Ярь» пользовалась исключительным успехом у читателя, вызывала восторженные отклики в критике.
На выставке можно увидеть первое издание сборника, выпущенное под маркой университетского «Кружка молодых», который своим существованием обязан Сергею Городецкому, а также фотографию, запечатлевшую деятельного организатора этого литературно-художественного общества в окружении других, сегодня уже малоизвестных участников. Организационное собрание «кружка» состоялось на квартире Блока.
Именно в «Кружке молодых» определилось расхождение Городецкого со «средами» Вяч. Иванова. В это время Городецкий выпускает один за другим сборники стихов. Но ни один из последующих сборников не достиг уровня и успеха «Яри». А безжалостный приговор Вяч. Иванова, вынесенный сборнику «Русь», положил конец отношениям Городецкого и вождя петербургских символистов.
Отрицание Городецким теории и практики символизма привело его к новому литературному течению – акмеизму. Предтечей акмеизма стало литературное объединение «Цех поэтов», организационное собрание которого состоялось на квартире Городецкого 20 октября 1911 г. В первый и последний раз присутствовал тогда на собрании Блок, назвавший позже «Цех поэтов» «Гумилевско-Городецким обществом». Вышедший в 1914 г. сборник Городецкого "Цветущий посох", объединивший стихи 1912-1913 гг., был представлен автором как программно-акмеистский.
На выставке можно увидеть фотографии: портреты Городецкого в разные годы, соответствующие этапам его творческого пути, портреты его жены – Анны Алексеевны, и совместные изображения поэта и его Нимфы.
Нимфа Бел-конь Любомирская – творческий псевдоним честолюбивой хозяйки литературного салона, поэтессы и актрисы. Рисунок Городецкого из альбома 1913 года, месторасположение которого, к сожалению, пока не установлено, запечатлевший Анну Городецкую и Анну Ахматову в мастерской Елизаветы Кругликовой, дает основание предполагать, что именно эта художница является автором силуэта Анны Городецкой.
Творческая энергия Сергея Городецкого находила выход и в занятиях живописью и рисунком. Сам И. Е. Репин отметил его дарование. На выставке находятся два рисунка Городецкого, относящиеся уже к советскому периоду.
В 1914 году И. Е. Репин работал над небольшим, но очень эффектным двойным портретом С. М. Городецкого с женой. Это изображение представлено в виде репродукции, иллюстрирующей статью в журнале «Огонек», посвященную неизданным работам Городецкого.
Простая журнальная вырезка в данном случае имеет особую ценность: на ней оставлена дарственная надпись музею А. А. Блока от дочери Городецких – Рогнеды Сергеевны.
Городецкий долго и успешно работал в советской литературе. У него выходят сборники стихов, он создает оперные либретто, много переводит, пишет мемуары и очерки, среди которых особое место занимают «Воспоминания об Александре Блоке». Впервые они были опубликованы в 1922 году, в журнале «Печать и революция», который также является экспонатом выставки.
Георгий Иванович Чулков (1879 – 1939) – поэт, прозаик, критик. Родился в семье чиновника по военному ведомству, выходца из обедневшего дворянского рода. В 1898 г. окончил Московскую гимназию и поступил на медицинский факультет Московского университета. В конце 1901 года, за революционную деятельность, был арестован и сослан в Якутию. В 1903 Чулков был амнистирован и жил в Нижнем Новгороде под полицейским надзором. В 1904 году он переезжает в Петербург и с этого времени становится деятельнейшим участником литературной жизни страны.
В начале XX века его имя было широко известно читающей публике. Чулков был издателем и редактором многочисленных литературных и философских журналов, альманахов и сборников, выступал как театральный и литературный критик, входил в круг символистов, был близко знаком с Вячеславом Ивановым и Александром Блоком.
В 1904 году, только приехав в Петербург, он получил приглашение от Мережковских на должность секретаря журнала «Новый путь». Именно в этом статусе Чулков обращается к Евгению Иванову в представленном на выставке письме, сообщая о будущей публикации его статьи.
Неуемная энергия, отличавшая Чулкова, побуждала его включаться во все литературные начинания и предприятия, которыми отмечена насыщенная событиями культурная жизнь первого десятилетия XX века. Об этом свидетельствует, например, известная фотография петербургских «каламбуристов»: Блока, Чулкова, Сологуба, на которой по замечанию Чулкова «вышел удачно только Сологуб. Остальные вовсе не похожи на себя».
Ни с кем из современников и собратьев по перу не складывалось у Чулкова таких сложных, потрясавших душу отношений, как с Блоком. Подлинным взлетом эмоциональной напряженности характеризуются 1906 – 1908 гг. В это время Чулков оказался незаменимым и надежным спутником поэта, о чем говорит дарственная надпись Чулкову на портрете Блока, а также посвященный Чулкову блоковский цикл «Вольные мысли». Воспоминания об этих годах не позволили Чулкову примириться с наступившим вскоре охлаждением Блока. Может быть, поэтому столь критичен отзыв на воспоминания актрисы Валентины Веригиной, которая, по мнению рецензента, слишком настаивает на хорошем отношении к ней поэта.
На выставке также представлены воспоминания о Блоке жены Чулкова – Надежды Григорьевны, ставшей невольной свидетельницей событий, закруживших зимой 1907 года Блока, Волохову, Менделееву и Чулкова.
После революции Чулков вынужден был заниматься исключительно историко-литературными изысканиями, поскольку ни одно из его художественных произведений, казавшихся ему наиболее значительными, не было допущено к печати.
Позже, в советское время, Чулков, по описанию Андрея Белого, — «седогривый, уравновесившийся, почтенный, умный, талантливый литературовед», и таким вы видим Георгия Чулкова на экспонируемой фотографии.
Большая часть материалов, представленных на выставке, - книги – свидетельство удивительной работоспособности разностороннего, но, к сожалению, сегодня почти забытого художника.
Среди них первый сборник рассказов Г. Чулкова – «Кремнистый путь», - вызвавший скептическую рецензию В. Брюсова, и благожелательный отзыв П. Соловьевой; нашумевшая книга «О мистическом анархизме», ставшая предметом бурной полемики (и даже раскола) в стане символистов; стихи Георгия Чулкова, собранные в книгу «Весною на север», изданную в 1908 году; несколько книг из выпущенного в 1909-1912 годах издательством «Шиповник» шеститомника, вместившего стихи, прозу, эстетические трактаты Чулкова.
Особое внимание следует обратить на воспоминания Чулкова «Годы странствий», над которыми писатель работал во второй половине двадцатых годов. Надежды на то, что публикация воспоминаний пробудит интерес к автору, не оправдались. Критика 1930-х гг. не только не одобрила «Годы странствий», но и усмотрела в книге «идеологическую» диверсию, которую совершил «блуждающий символист», преподнесший читателям реабилитирующие символизм мемуары.
