«Если боитесь одиночества, то не женитесь»
Этот парадокс из записной книжки Чехова не знаком ни одному из персонажей нового спектакля Театра Эстрады «Крокодил души моей». Все - мужчины и женщины, молодые и старые - думают, что другой спасёт их от скуки, бессмыслицы и одиночества. Все они хватаются друг за друга, липнут друг к другу, танцуют и дерутся друг с другом. И едят друг друга поедом.
Карусель из самовлюблённых щеголей, влюблённых, кокеток, моралистов, матрон, отцов семейств закручивается с каждой минутой действия все быстрее. Фигурки, напоминающие фотографии из пыльных альбомов, кружатся в знакомой всем повседневности и сталкиваются друг с другом. И, во время этих столкновений изо всех своих малых сил надеются, что другой заполнит зияющие внутренние пустоты, что другой отведёт страх посмотреть на себя в упор. Чтоб не увидеть собственные футляры и разбитые надежды.
В отличии от умного автора в шляпе и пенсне, персонажи чеховских рассказов не знают, что рядом с другим их одиночество станет ещё мучительнее. А бессмысленность существования умножится.
В молодой задорной надежде на безусловное личное счастье, они поют комические куплеты и госпелы, читают рэп и пародируют телевизор, но опытный зритель, насмотревшийся «Чаек» и «Вишневых садов», знает, что будет, когда стихнет громкая музыка. Снова где-то (может, в душах?) раздастся звук лопнувшей струны. Всем станет понятно, что опять ничего не сбылось и никуда не деться. Но говорить об этом всхлипывая, так же пошло, как называть возлюбленную «зайка моя».
«Дуся моя насекомая», «кашалотик мой милый», «лошадиная моя собака» и, наконец, «крокодил души моей» - так в переписке называл Чехов свою невесту, а потом и жену, актрису МХТ Ольгу Книппер-Чехову. В этих прозвищах - ирония, радость творческой игры и подлинное чувство. Ирония, творческая фантазия, жажда любви и стали мотором этой невероятной карусели - спектакля «Крокодил души моей».
Режиссер Александр Кладько о спектакле: «Рассказы Чехонте разножанровы. Они писались в тот период жизни писателя, когда он еще искал свой стиль, свой почерк, свою интонацию. Это и породило некую эклектичность постановки. Эклектика – тоже жанр. Возможно, один из самых сложных. И поэтому, один из самых интересных и интригующих. Как соединить гротеск, бытовую драму, капустник, эксцентрику, пародию, лирическую комедию, сатиру, фарс и эстраду? И чтобы, при всей раздробленности, спектакль остался цельным произведением искусства? Чтобы пульс был современным, а атмосфера Чеховской? Чтобы смотреть было интересно и молодому поколению, и взрослому? Искушенному и незнающему о Чехове ничего? Ответов нет. Но именно этот разноцветный калейдоскоп жанров, историй, судеб, и делает этот спектакль не похожим на другие чеховские постановки. Именно эта сложность поставленной самим себе творческой задачи, спровоцировала молодых артистов пойти по этой никем нехоженной дороге. Возможно, историки театра скажут, что кто-то когда-то нечто подобное уже делал. Вполне возможно. Но у нас не было цели с кем-то соревноваться. Для нас эта дорога новая. И нам в пути было интересно! Надеюсь, что и зрителю будет тоже».
