Герои Кенжи также рядятся в карнавальные костюмы заек, мишек, космонавтов и прочих персонажей новогодних хороводных плясок вокруг ёлочки и играют со своими плюшевыми копиями- клонами. Вот только, в отличие от своих азиатских собратьев, они вышли из какого-то другого детства - постсоветского, а на глубинном уровне в них живет еще и генетическая память о детстве советском. Глаза у этих детишек печальны, как у воспитательниц детской комнаты милиции, и суровы, как у сотрудников НКВД. Как герои черных анекдотов, они рвут своим игрушкам головы - не потому что «не любят», а потому что «и людей-то не очень». Это кавайность по-русски. Дети, которые не дети, со всеми приметами детства, но почему-то без оного. Задумчивый мальчик в матроске «а ля цесаревич Алексей» на лошадке-качалке. Девочка с пронзительным взглядом, короткой стрижкой и костюмом из детского дома 30-годов ХХ века. Малыш, натянувший на себя голову от костюма медведя и на фоне полной луны представший настоящим оборотнем.
Игра, которая не игра, а что-то серьезное и опасное. На шлеме космонавта - не звезда, а чертова дюжина. Играя в санитаров, дети проверяют не чистоту ушей или вымытость рук, а тянутся к аптечке, где в красивых коробочках от них спрятаны интересные конфетки-таблетки. Многие, наверное, помнят, это детское впечатление. Кенжи вылавливает образы из своего-нашего общего детского багажа, культурной памяти и сталкивает их с актуальным срезом пригламуренной современности, где выросшие дети, ставшие дядями и тетями, продолжают играть. Только их игры стали пустыми и «не по-детски» неприличными, а заячьи ушки и хвостик превратились в плей-бойевский прикид тружениц ночного фронта. Взрослые, которые не взрослые, потеряли смысл игры и гонятся только за внешней чередой удовольствий и развлечений
Художника интересует процесс трансформации во всех его проявлениях: детей и взрослых, мальчиков и девочек, людей и зверей, живых и игрушечных, гламура и ретро, игры и серьёза, привлекательности и опасности. Ему нравиться быть ярким, неожиданным, эпатажным, постоянно меняться и трансформироваться. Кавайная необычность оторваться от реальности, как в детской игре, которая дала название выставке. «Выше ноги от земли» - это те же салочки, только, чтобы убежать от голящего, нужно забраться на камень, дерево, грибок или горку. Если хоть одной ногой окажешься на земле, тебя осалят. Держись подальше от земли - оторвись от обыденности, но сохрани равновесие, закинув якоря глубоко в детство».