Подворье Свято-Троицкого Александра Свирского мужского монастыря

🕊 КОГДА ОДНАЖДЫ ТЫ УСТАНЕШЬ… Дверь больничной палаты открывалась с легким скрипом. Прикрыв ее за собой, я прошел к своей кровати и огляделся. Палата была на двоих и на соседней койке, отвернувшись к окну, спал человек. Разложив вещи в тумбочке, я прилег на кровать и незаметно для себя, уснул. Разбудила меня медсестра. Оказывается, уже стемнело, и она пришла, чтобы включить свет. Я провел рукой по лицу и поднялся с кровати. Сосед, стоявший у окна, с улыбкой смотрел на меня. - Давайте знакомиться, - сказал он, - меня зовут Сергей Николаевич, в прошлом учитель истории, сейчас пенсионер. - Михаил, - назвал я себя, - студент, заканчиваю авиационный институт. - Летчиком будешь? – спросил он. - Нет, - ответил я, - наземным специалистом инженерно – авиационной службы. - А как в больницу попал? – поинтересовался Сергей Николаевич. - Проходил медкомиссию, чтобы ехать после окончания института на крайний север, кардиограмма врачу не понравилась, положили на обследование, - сказал я. - Собирайся,- перешел он на «ты» – пойдем на ужин. Мы спустились в столовую, что была ниже этажом и, поужинав, вернулись в палату. Обследование началось на следующее утро и продолжалось несколько дней. За это время я подружился с соседом. Он был интересным собеседником, обладал незаурядным чувством юмора, перенеся тяжелый инфаркт, относился к своему состоянию с иронией. Над его шутками смеялась вся больница. Лишь иногда в глазах Сергея Николаевича я замечал тщательно скрываемую печаль. Навещала его дочь, принося домашнюю еду, которой сосед угощал меня. В один из дней, после ее ухода, я увидел лежавшую на кровати Сергея Николаевича книгу. «Приключения Буратино» прочитал я на обложке. В это время скрипнула дверь, в палату вернулся сосед. Я с удивлением посмотрел на него. - Сергей Николаевич, это Ваша книга? Вы читаете сказки? - спросил я. - Недавно читал внучке, и пришло вдруг мне особое понимание этой сказки, попросил дочь принести книгу, чтобы перечитать. Я сказки до сих пор люблю – добрые они. Иногда посмотришь с утра фильм, по такой сказке поставленный, и весь день настроение хорошее. Слышать это от пожилого человека было несколько странно. - Говорят, что сказка ложь, да в ней намек, - припомнилось мне. - Нет, Миша, я думаю, намек – это в басне. - А в сказке тогда что? – спросил я. - А в сказке – надежда. Мы помолчали. Сергей Николаевич, - немного погодя спросил я, - что же Вы такого увидели в этой книжке про Буратино? Он задумчиво посмотрел на меня и ответил: - Я думаю, что золотой ключик, который открывал дверку, ведущую к счастью, на самом деле есть в жизни каждого человека. Это его творческие способности. Если найдешь их в себе, то сможешь открыть дверь, ведущую к познанию самого себя. Эта дверь, что не дает двигаться дальше, наши собственные ограничения и страх, который мешает нам быть свободными. И вот, если ты через творчество сможешь понять собственную ограниченность, понять, что это и есть твоя дверь, которую должен открыть, ты сможешь полностью изменить свою жизнь. Я смотрел на Сергея Николаевича, не совсем понимая, о чем он говорит. - Вы нашли в себе этот ключик? - когда он умолк, спросил я. Сергей Николаевич грустно улыбнулся. - Когда – то в молодости больше всего на свете я любил заниматься с часами, хотел стать часовых дел мастером, а стал учителем. Не скажу, что мне не нравилась моя работа, учитель из меня получился неплохой, но когда я вышел на пенсию и получил возможность опять заниматься часами, я понял, что творчества в моей работе не было. Как и многие другие, труд этот - творческий, просто он оказался не для меня. А совсем недавно я сделал деревянные часы, и когда они пошли, испытал необыкновенную радость. Я создал то, чего до меня еще не было. Создал и подарил другим. - Изготовление часов – это ваш золотой ключик? – не мог поверить я. - Образно говоря, да, - кивнул он. А дверку, которую нужно открыть, Вы тоже нашли? – не унимался я. - Нет, дверку найти мне пока не удалось, понять, что тебя ограничивает – трудно, и даже разобравшись, раздвинуть границы собственного ограничения еще труднее. На все нужно время, а его у меня осталось немного. Он помолчал и спросил: - Ты никогда не задумывался об этом? - Сергей Николаевич, наверное, мне еще рано об этом думать, - ответил я, - окончу институт, поработаю, попробую жизнь на вкус, а потом уже буду искать и ключик и дверку. Старый учитель смотрел на меня с грустью. - Лишь бы не было поздно. Он взял в руки книгу. - Буратино уже в самом начале видел ту дверь, которую потом будет искать, но не понял, что это она. А если бы понял, ему оставалось бы только найти золотой ключик и не пришлось бы тратить силы и время, чтобы выяснить, где же она находится. Сергей Николаевич открыл тумбочку и убрал книгу. - Многих из нас Господь уже в начале нашей жизни подводит к заветной двери, но мы не хотим или не можем понять Его. А потом ищем эту дверь всю жизнь. Углубляться в эту тему мне не хотелось, и я промолчал. Посмотрев на меня, замолчал и Сергей Николаевич. На следующий день меня вызвал врач и сказал, что обследование мое закончено – все оказалось в порядке. Получив документы на выписку, я зашел к Сергею Николаевичу. Он чувствовал себя хуже и лежал в кровати. Мы пожали друг другу руки и, пожелав ему выздоровления, я собрался уходить. - Миша, - остановил он меня, - желаю найти тебе золотой ключик, понять, что является для тебя дверкой и открыть ее. У меня есть для тебя подарок, может, сейчас ты не поймешь его, но думаю, что когда – нибудь, он тебе пригодится. Он протянул мне пакет. Я взял его, поблагодарил Сергея Николаевича и попрощался. Придя в общежитие, я открыл пакет. В нем оказалась книга «Приключения Буратино» в правом углу которой, клейкой лентой, был прикреплен небольшой позолоченный ключик. Я открыл книгу и прочитал написанную на первой странице надпись. Когда однажды ты устанешь И не будет сил идти дальше Открой эту книгу и пойми Что дверь, которую ты ищешь Может быть совсем рядом Нужно лишь сорвать со стены Старый холст. Улыбнувшись чудачеству своего соседа, я завернул в бумагу книгу и положил ее на полку. И только через много лет, собирая вещи для переезда на новую квартиру, я снова развернул пакет, прочитал надпись и, прижав рукой прикрепленный к книге ключик, внезапно понял, что же хотел сказать мне тогда, старый учитель. 🕊️

🕊 ДЕНЬ ЗА ДНЁМ: 28 МАЯ. НЕ БОЙТЕСЬ ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ 🕊 «Довольно для каждого дня своей заботы» (Мф. 6:34) Не страшитесь заранее своей слабости, «довольно для каждого дня своей заботы». Не бойтесь завтрашнего дня: завтрашний день сам о себе позаботится. Тот, Кто сегодня послал вам мир душевный, Тому все возможно, Он не откажет вам и завтра в этом мире. Не искушайте самих себя заботой о будущих испытаниях, которые еще не наступили. Не поддавайтесь никаким опасениям, не заглядывайте вперед. Не делайте никакого усилия, чтобы угадать будущее, но отгоните подальше от себя всякий страх верою в Господа и упованием на своевременную помощь Его. Отдавайтесь во всем и всецело Господу в полной вере, что вместе с испытанием Он пошлет вам и силу, достаточную, чтобы его перенести, – Господь «восполнит всякую нужду вашу, по богатству Своему в славе» (Флп. 4:19). Предоставьте все Ему; взявшись за плуг, не озирайтесь назад, не останавливайтесь на подробностях, имейте мужество, доверившись во всем Ему, ожидать спокойно, с полным упованием и с полною покорностью, чтобы воля Его совершилась. Помните, что сила дается не на завтрашний, а на сегодняшний крест. Один человек, глубоко удрученный, поведал другому свои заботы и спросил: «Почему мне так ужасно тяжело?» – «Потому, – ответил тот, – что ты вместе с настоящей ношей захватил и будущую и несешь эту и будущую ношу своей силой, не Божией». Своя сила гнетет беспомощностью, а Божия сила подымает всемогуществом. 🕊

✨ Доброй ночи, братья и сестры! Ангела Хранителя ко сну! В день предсубботный, внегда населися земля, хвала песни Давиду, 92 1 Господь воцарися, в лепоту облечеся: облечеся Господь в силу и препоясася, ибо утверди вселенную, яже не подвижится. 2 Готов Престол Твой оттоле: от века Ты еси. 3 Воздвигоша реки, Господи, воздвигоша реки гласы своя. 4 Возмут реки сотрения своя, от гласов вод многих. Дивны высоты морския, дивен в высоких Господь. 5 Свидения Твоя уверишася зело, дому Твоему подобает святыня, Господи, в долготу дний. ✨

🕊 ЧИТАЕМ ВМЕСТЕ: ЮЛИЯ ВОЗНЕСЕНСКАЯ. ЖИЛА-БЫЛА СТАРУШКА В ЗЕЛЁНЫХ БАШМАКАХ... ЧАСТЬ 3 🕊 Народу на службе было немного, и почти все знакомые, Агния Львовна с ними тихонько раскланивалась. Вот приоткрылась дверь, ведущая на второй этаж храма; Агния Львовна там бывала, не однажды беседовала с отцом Борисом в его кабинетике; несколько раз она даже обедала вместе с монахами и служащими храма в трапезной на втором этаже и немножко этим гордилась, суетная душенька… Из двери вышел и прошел в алтарь отец Иаков, высокий, худенький, светлоликий, по убеждению стареньких прихожанок, ну вылитый ангел, разве что с бородкой! За ним вышел пожилой чернобородый монах-чтец, прошел на клирос, и начались часы. Агния Львовна слушала внимательно, когда положено вставала со скамейки, крестилась и кланялась, но внимание ее было все еще рассеянно и мысли, хотя за пределы храма и не отбегали, а все как-то не могли сосредоточиться на главном. Вот вышла Оленька с корзинкой, прошла к канунному столику и поста вила корзину возле него на табурет — для поминальных приношений. «Ах, надо было взять на углу пирожка! — подумала Агния Львовна: на углу Загородного и Владимирской площади было кафе, и оттуда на вынос торговали с лотка очень вкусны ми пирогами и пирожками. — Ну да уж ладно, в другой раз!». Однако через несколько минут она снова взглянула на корзинку и опять пожалела, что не купила монахам пирожков… «Они за меня сегодня точно помолятся, а я… Растяпа я, растяпа!» Тут кончили читать часы, и из глубины алтаря раздался возглас на Литургию. Высоким и торжественным голосом отец Иаков произнес: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа!» — и этот его возглас как отрезал все посторонние мысли Агнии Львовны, и уже до самого конца Литургии, до причастия Святых Божественных Тайн, до самых благодарственных молитв и отпуста внимание ее умерло для всего постороннего и ни разу никуда ни на один миг не отлетало. Спустя полтора часа, все еще сосредоточенная, но уже счастливая и умиротворенная, вышла Агния Львовна после службы из храма и тихо покатила свою тележку к Кузнечному рынку. На углу она остановилась у лотка и купила два больших пирога с капустой, десяток маленьких с мясом и пятнадцать с рисом и семужкой — к столу. На рынке было малолюдно — все-таки будний день, и тем виднее были богатство и роскошь прилавков. В который уже раз Агния Львовна подумала о том, как изменился рынок за последние десять лет: никогда за всю ее долгую жизнь не было на нем такого изобилия! «Вот и хорошо, богатеет страна, — подумала она умиротворенно. — Если бы еще это го богатства да на всех хватало… Ох, надо было прихватить еще десяток пирожков для Гербалайфа и его команды! Ну не возвращаться же на угол, придется отдать им мясные пирожки. Зато Варвара будет довольна, что все пироги постные! А для скоромников у меня холодец стоит в холодильнике, ну еще ветчинки и колбаски им куплю». Из кармашка сумки Агния Львовна достала свернутую бумажку и очки, надела их, развернула бумажку и пошла покупать по списку, с удовольствием выбирая, пробуя, а иногда даже чуть-чуть торгуясь. Купила она красной рыбы и немножко осетринки — больше для красоты стола, чем для угощенья. Скоромникам взяла ветчины и колбаски, купила маринованных миног — специально для Лики Казимировны, та была большая охотница до них, а еще купила для нее же полкруга сыра «Сулугуни». Набрала свежих огурцов и помидоров, ну и кочешок зеленого салата, естественно, прихватила; прикупила совсем кой-каких экзотических солений и маринадов. Обычных солений и своих хватало: как-никак только что с дачи в город вернулась. Она собиралась устроить одно большое закусочное блюдо: свои консервированные патиссоны и огурчики с помидорчиками, да покупные перчик, маринованный чеснок и черемша. Взяла и фруктов, причем выбирала самые красивые и денег не жалела, деньги у нее были. А еще купила клюквы для морса — ох и дорогая же стала клюква! В общем, когда Агния Львовна скатила по ступеням Кузнечного рынка тяжеленную сумку, двух тысяч рублей как не бывало! «Однако я сегодня сэкономила! — подумала она удовлетворенно. — И стол будет не просто праздничный, а роскошный, и целая тысяча рублей в кошельке осталась!» Еще надо купить тортик, но это уж она потом возле дома купит в их новой булочной «Каравай»: отдохнет немного и сходит, благо ноги в новых туфлях абсолютно не устали! Вот только спина… Перетаскивая тележку через ухабы, она тянула ее изо всех сил, а иногда дергала, и напряжение эхом отдавалось в спине, в районе бедной ее поясницы… Уже подходя к улице Достоевского, Агния Львовна остановилась: что-то такое было у нее связано с этим местом, о чем-то напоминали ей ступеньки, ведущие в музей Федора Михайловича… Вот только что? Она остановилась, помолилась и вспомнила: ведь она забыла про подарок от отца Бориса, оставленный для нее в церковной лавочке! Правда, непонятно было, как это связано с писателем и его музеем? Но все равно надо было возвращаться на подворье, а то неудобно будет перед батюшкой. Женщина только перешла на другую сторону улицы — там тротуар был целее, чем на рыночной. На подходе к подворью она увидела, как к тротуару причалил автобусик и оттуда гуськом вышли и сразу же направились в храм не то пять, не то семь монахов. Ни один из них не был ей знаком. «Это не с Коневца! Это, наверное, гости к нашим монахам пожаловали или паломники», — подумала она, подождала, пока последний монах скрылся в дверях, а уже потом стала затаскивать на крыльцо свою неподъемную тележку. В лавочке уже никого не было, кроме Оленьки и Нины Сергеевны, поварихи подворья. — Да как же это они меня не предупредили, — сетовала Нина Сергеевна. — Да что же я теперь делать-то буду, Оля? Ну, с первым не беда, супа рыбного, положим, хватит на всех — только кипятком разбавить да соли добавить. А вот со вторым-то, со вторым-то что делать? Не голой же картошкой таких гостей угощать! Ведь отец Борис как раз на Коневец за припасами поехал, а в кладовой-то шаром покати! — И капуста, что ли, уже кончилась? — спросила Оленька. — Да какая это была капуста, мы ж ведро всего насолили! Настоящая капуста только через месяц будет. А этой полбанки осталось! Ума не приложу, как мне выкрутиться… И к чаю почти ничего нет, сегодня четыре сладкие булочки на поминовение принесли! — Я могу тебе дать только сто рублей из кассы, сегодня мало выручки. Может, на рынок сходишь и купишь что-нибудь? — А что теперь купишь на сто рублей да еще на рынке? Да и некогда уже идти, надо картошку ставить. Время обеда никто не благословлял пере носить. — Беда! — сочувственно сказала Оленька и тут увидела остановившуюся в дверях Агнию Львов ну. — Ой, Агния Львовна! А я уж волновалась, чего это вы за подарком отца Бориса не зашли? — Она нагнулась и стала что-то доставать из-под прилавка. — Вот, зашла… — немного смутившись, сказала Агния Львовна и подошла к прилавку. Оленька распрямилась, держа в руках прямоугольный пакет, завернутый в простую коричневую бумагу и перевязанный бечевкой. — Вот! Книга или икона, наверное. Но вы сейчас не разворачивайте, домой несите! Потом нам расскажете, что вам отец Борис подарил. И еще раз поздравляю вас с днем рожденья! Многая вам и благая лета, дорогая Агния Львовна! — Спаси Господи, Оленька. — Не православный праздник вообще-то, — поджав и без того сердитые губы, сказала Нина Сергеевна, — Мы, православные, только День ангела признаем, ну да ладно уж — поздравляю! Агния Львовна поблагодарила повариху и приняла от Оленьки пакет. Она начала раздвигать и перекладывать продукты в сумке, чтобы освободить место для подарка. — Все, нету больше сил моего терпения! Буду увольняться, — сказала Нина Сергеевна, продолжая прерванный разговор. — Сколько раз просила: ну предупреждайте, если гостей ожидаете! А отец Моисей говорит: «Бог посылает гостей — Он и угощенье пошлет!» — Он и послал! — сказала Агния Львовна, снова возвращаясь к прилавку. — Принимай те, Нина Сергеевна! — И она принялась было выкладывать на прилавок пакеты с фруктами, лежавшие сверху. — Да куда же выложите прямо на святые иконы? — воскликнула Нина Сергеевна. — Погодите-ка! — Она метнулась за прилавок и вынесла оттуда табуретку. — Сюда вот ложьте! Агния Львовна начала опустошать сумку, а Нина Сергеевна принялась усердно ей помогать, даже вынесла из-за прилавка еще один табурет и поставила рядом. Агния Львовна собиралась поделить продукты поровну, но под радостно за сверкавшим жадным взглядом поварихи оробела и не решилась разворачивать пакеты и делить покупки. Она только оставила в сумке пирожки с мясом, колбасу с ветчиной да сыр «Сулугуни», объяснив Нине Сергеевне: — Это скоромное! — Скоромное?.. А, ну тогда ладно, оставьте себе на завтра. — Ну, вот видите, Нина Сергеевна, все и вы шло, как отец Моисей говорит! — засмеялась Оленька, оглядев груду продуктов на двух табуретках. — Бог послал нежданных гостей, Он послал и неожиданное угощенье! — Да уж вижу! Ох и спасибочко вам, Агния Львовна! То есть спаси Господи! — ласково пела Нина Сергеевна, придерживая подношения обеими руками. — Да вы сами-то на обед оставайтесь! Уж как-нибудь потеснятся монахи… — Правда, оставайтесь, Агния Львовна! — сказала Оленька. — Они вам «Многая лета» про поют! — Да нет уж, ну что уж, — опять застеснялась Агния Львовна. — Не стану я монахам мешать… Пусть помолятся за меня, если можно! — Вот пусть-ка только попробуют мне не помолиться! — сказала Нина Сергеевна. — И «Многая лета» пропоют как миленькие! — Да что вы, не надо «Многая лета»! Вы же сами сказали, что день рожденья — не православный праздник, — тут Агния Львовна совсем засмущалась и поспешила ретироваться. Выходя из храма, она еще слышала умиротворенное гудение Нины Сергеевны и радостный голосок Оленьки. Она шла по Загородному, везя за собой почти пустую тележку. Теперь идти было совсем легко, и поясницу не дергало, и на душе тоже было легко и радостно, а уж как хорошо шагалось ногам в мягких зеленых башмаках! Она шла и напевала невесть откуда взявшиеся слова: Был славный город Пушкин С крестами в облаках, А в нем жила старушка В зеленых башмаках… На углу Агния Львовна снова приостановилась у лотка с пирожками, но выбрала на этот раз только десяток капустных пирожков и один большой пирог с рыбой. На рынке она благоразумно отказалась от покупки солений и маринадов, взяв только полкило свежих огурчиков и один большой помидор. Но рыбу закупила почти в том же, как говорится, ассортименте, только в меньшем количестве, да от покупки севрюги пришлось воздержаться. Однако после фруктов и третья тысяча подошла у нее к концу. Она остановилась, напоследок прихватив только зелень: «Все! Дома всего пятьсот рублей осталось, а ведь еще надо купить вино и торт». И хотя эти пятьсот рублей было все, что у Агнии Львовны осталось от полученной позавчера пенсии, она ни капельки не унывала: придет на день рожденья сын Артем (Артемий в крещении) и обязательно, как и всегда, подарит ей денежку в конверте. Катя с Марком тоже обычно на праздники дарят ей деньги — вот она и проживет!.. А тележка снова потяжелела, хотя и не так, как прежде, и тут же в спине опять началось покалывание и потягивание. «Ничего! Ведь это я как-никак для всех моих любимых людей стараюсь! — думала она дорогой. — А тортик я по позже куплю. Сначала спину завяжу теплым плат ком и прилягу на часок: полежу и опять буду как огурчик!» Мимо музея Достоевского она на этот раз прошла, так ничего и не вспомнив. Во дворе дома Агния Львовна не увидела Гербалайфа с компанией на привычном месте, и мелькнула у нее лукавая мыслишка, что теперь не надо отдавать им пирожки с мясом, можно для гостей оставить. Но она тут же устыдилась и сказала себе: «И думать не смей, экономщица! Увидишь их в окно, спустишься и отдашь!» Сделав себе выговор, она успокоилась и прошла в подъезд. Но только собралась, оставив внизу тележку, подняться наверх за Варенькой, чтобы та помогла ей поднять сумку на второй этаж, как открылась дверь Гербалайфовой квартиры, и сам Гербалайф возник на пороге. — Агния Львовна, мое почтение! Давайте-ка я вам колясочку наверх закину! — Закиньте, Андрюша! — сказала Агния Львовна. — Буду вам очень благодарна. Гербалайф браво вскинул тележку ручкой на плечо и попер вверх по лестнице с таким видом, будто делает это играючи; однако уже после первого пролета Агния Львовна услышала впереди его сиплое натужное дыхание. — Ничего… ничего себе сумочку вы нагрузи ли… Агния Львовна! Это что, угощенье на день рожденья? — пропыхтел он, одолев второй пролет и ставя тележку возле ее дверей. — Да, это я для гостей закупила, — сказала Агния Львовна, поднимаясь за ним на свою площадку. — Спасибо вам большое, Андрей! И знаете что? Вы зайдите ко мне, я вас тоже угощу. Гербалайф вдруг напыжился и изрек важно: — Нет, Агния Львовна, не зайду! Мы с друзьями так и так собирались зайти вас поздравить: семьдесят пять лет — это ж юбилейная дата! Они в Таврический сад за букетом для вас отправились: вернутся с цветами — я им и передам ваше приглашение. Так что мы все вместе к вам заявимся — с цветами и с поздравлениями, как полагается, — вот вы тогда нас всех и угостите! А то что ж я один, вроде как тайком от друзей пойду к вам угощаться… Не, я так не могу. — Ну что ж… Тогда милости прошу вместе с друзьями, — растерянно ответила Агния Львовна. — Только, если можно, Андрюша, приходите попозже — я на пару часиков прилечь хочу. Часа в три, хорошо? — Это уж как виновница торжества прикажет! — учтиво ответил Гербалайф, поклонился Агнии Львовне и весело и неуклюже затопал вниз по лестнице. «Вот тебе, Агния, и первые гости! — подумала виновница торжества. — А хорошо, что я холодец догадалась приготовить, вот он-то меня и выручит! Однако сначала — спать, спать, спать…» Она сняла свои замечательные зеленые туфли и надела старые разношенные тапочки. Потом достала подарок отца Бориса и развернула его. В пакете была книга отца Николая Агафонова «Иоанн Дамаскин». Ей уже прежде доводилось читать рассказы священника, и нравились они ей чрезвычайно! Она об этом отцу Борису говорила, вот он и постарался ей угодить. Хороший подарок. Агния Львовна положила книгу на тумбочку возле кровати: «Сегодня же начну читать, если силы будут…» После этого она отвезла тележку с продуктами на кухню, там аккуратно разложила все по полкам холодильника, вернулась в комнату, завязала поясницу пуховым платком, легла в постель и мгновенно уснула. Через час Агния Львовна проснулась свежей и отдохнувшей. Пошла на кухню — взглянуть, а как там обстоит дело с обещанной картошкой? Она про нее и забыла… Но подруги ее не подвели: большая кастрюля была почти доверху наполнена вычищенным картофелем. Она отложила полови ну в кастрюлю поменьше, залила водой и поставила на огонь. Потом занялась приготовлением стола для первой партии приглашенных, то есть для Гербалайфа со товарищи: прикинув в голове общее число гостей, она отделила от всех закупленных закусок примерно треть; что положено резать — порезала и разложила по тарелочкам. Вынула из холодильника одну из трех мисок холодца, выло жила его на большое блюдо, поставила на стол и украсила зеленью. Достала одну из двух банок маринованных маслят, а другую оставила на вечер, и положила грибочки в хрустальную вазочку. Пи рожки с мясом, конечно, тоже выложила на блюдо. В общем, решила она, стол для Гербалайфа с его командой был готов и получился не бедным. И она пошла на кухню готовить салат. Как раз и картошка закипела: она ее посолила, прикрутила газ и начала резать овощи. Приготовив салат, отнесла салатницу на стол, снова вернулась на кухню и принялась за клюквенный морс. 🔹ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ🔹 Нажав на хештег #читаемвместе@podvorie_svirskijmonastyr Вы сможете увидеть все последующие части рассказа, опубликованные в нашем сообществе 🔹 Желаем вам помощи Божией в трудах и вечного спасения, с Божиим благословением, братия 🕊