Музей Эрарта представляет выставку художника Бориса Смотрова, который, находясь в поисках некоего визуального кода русскости, рассказывает зрителю сказку о золотом веке.
Творчество Бориса Смотрова, принадлежащего к поколению шестидесятников, лежит несколько в стороне от второго русского авангарда — уникального художественного явления, в основу которого легли формальные, пластические и колористические открытия художников начала ХХ века. Абстрагируясь от текущего времени и создавая универсальное буколическое пространство, автор идет по собственному пути: он словно пробует найти некий визуальный код русскости, исследуя народную карнавальную культуру. Созданные им образы крестьян и деревенские пейзажи полны задора и написаны в яркой декоративной манере, подчеркнутой условным футуристическим акцентом. Это своеобразный театр, стилистику которого постепенно начинаешь понимать и принимать: в нем так лихо замешаны символы и образы отечественной культуры — от Венецианова до Кустодиева, от иконописи до Малевича, так активно разлита забытая энергия народного гуляния.
Плотный, яркий, насыщенный локальный цвет, упрощенная форма, почти плакатная доходчивость композиции (художник, помимо живописи, занимается еще и плакатом) вместе с характерными сюжетами, взятыми из деревенского календаря — покосы, жатвы, песни, гуляния, — превращают картины Бориса Смотрова в пластические формулы русского народного бытия со сказочно-фольклорно-былинным оттенком. Эта свобода в воссоздании картины мира идеальной русской жизни, рая деревенского бытия выявляет в работах автора метафизический смысл.
«Соединение в душе художника мира видимого, реального и условного, неосязаемого, уходящего вглубь тысячелетий, заложенного природой на генетическом уровне, есть форма моего существования в живописи, — говорит о себе Борис Смотров. — Солнце, Свет, Жизнь, Цвет — суть моего бытия и творчества».
Радостная живописная утопия, созданная автором, вовлекает зрителя в своеобразную игру, построенную на узнавании и поиске параллелей в ассоциативном поле культуры. Художник вручает нам не то подзорную трубу, не то калейдоскоп, через которые мы видим сказку о золотом веке.
