Дзен
ВК
еженедельной рассылке
Телеге.
На выставке «Изобразительное искусство русского зарубежья. Классики и новаторы» представлены 14 российских художников: Евгений Абезгауз, Гриша Брускин, Яков Виньковецкий, Эдуард Зеленин, Комар и Меламид, Александр Косолапов, Александр Ней, Алекс Рапопорт, Константин Симун, Леонид Соков, Михаил Шемякин, Владимир Янкилевский. Все они, так или иначе, вступили в конфликт с советской властью, руководившей обществом, ориентированным на нивелировку индивидуальности.
Художников объединяет нахождение по одну сторону баррикад. Вне зависимости от форм и сюжетов их искусства, они попали в поле «политического», и сейчас, когда молодые русские художники нового тысячелетия и рыночно/административные структуры ищут выход из апатии «нулевых», опыт людей, поставленных в радикальные условия борьбы за свободу творчества и стресса политической эмиграции, представляется вновь актуальным.
Дуальная система, по определению включающая в себя оппозицию, пропитывала Россию еще в 1920-е годы, когда мир разделился на старое и новое, буржуазное и пролетарское, функциональное и украшательство. Советская культура, как и любая культура, ориентированная на утопию, подразумевала жесткую структуру и жесткий контроль и, соответственно, выносила любое своеобразие на периферию, в маргинальные зоны. Парадоксальным образом, эти маргинальные зоны по-своему питали советский организм и поддерживали его жизнедеятельность. «Никаким "диссидентством" я не занимался, меня просто записывали в диссиденты. - вспоминал М. Шемякин, - А я всего-навсего писал картины и пытался увидеть мир собственными глазами. Но это уже считалось преступлением…»
С покидавшими родину прощались, как с отправляющимися в плаванье через воды Стикса в потусторонний мир, откуда не возвращались. Выброшенные из страны со своими семьями на руках, обычно без знания языков и западной социальной пластики, без серьезных связей, пособий и средств к существованию, многие попадали, (подобно аристократам первой послереволюционной эмиграции, работавшим шоферами и официантами) в положение поденщиков - «гастарбайтеров», лишенных своего культурного статуса.
Одной из самых необычных фигур выставки «Искусство русского зарубежья», выразительно демонстрирующей все этапы «крестного пути» русского художника-эмигранта второй половины ХХ века, является Эдуард Зеленин. Участие художника в опальных выставках послужило причиной его изгнания из страны: сначала он был сослан в деревню под Владимир без права выезда в Москву, затем и вовсе выдворен в Вену. Эдуард Зеленин скажет потом: «Попасть в Париж-то мне было несложно! Вот жить в Москве мне так и не удалось, как я ни старался...» Волею судьбы, мастер мало известен широкой публике и редко упоминается специалистами, оставаясь фигурой сокровенной. Настоящая оценка его таланта еще впереди: работы Зеленина пока не найти в собраниях ведущих музеев, его фантазии слишком нестандартны, они не умещаются в общепринятые идеологические рамки.
Путь, пройденный эмигрантами доперестроечной поры, ценен для нас своим жестким экзистенциальным опытом, переформатированным в искусство: тот кризис самоидентификации, который вся страна испытала в начале 1990-х годов, они испытали на 10-15 лет раньше.
.jpg "Главные события весны 2024 в Петербурге")
