Дзен
ВК
еженедельной рассылке
Телеге.
В Мариинском театре пройдет вечер одноактных балетов на музыку Игоря Стравинского "Весна священная" и "Свадебка".
Весна священная
Замысел «Весны священной» зародился у меня еще во время сочинения «Жар-птицы». Мне представилась картина языческого обряда, когда приносимая в жертву девушка затанцовывает себя до смерти. Однако это видение не сопровождалось какой-нибудь определенной музыкальной мыслью <...>. В июле 1911 года, после премьеры «Петрушки», я поехал в имение княгини Тенишевой под Смоленском, чтобы встретиться там с Николаем Рерихом и составить план сценария «Весны священной». <...> Я занялся работой с Рерихом, и через несколько дней план сценического действия и названия танцев были придуманы. Пока мы жили там, Рерих сделал также эскизы своих знаменитых задников, половецких по духу, и эскизы костюмов по подлинным образцам из коллекции княгини Тенишевой. Между прочим, наш балет носил русское название «Весна священная». Le Sacre du printemps – название, придуманное Бакстом, годится только для французского языка. На английском языке название The Coronation of Spring (Венчание весны) ближе к моему первоначальному замыслу, чем The Rite of Spring (Весенний обряд). <...>
Что премьера в 1913 году «Весны священной» сопровождалась скандалом, вероятно, уже всем известно. Однако, как это ни странно, я сам не был подготовлен к такому взрыву страстей. Реакция музыкантов на оркестровых репетициях не предвещала его, а действие, развертывающееся на сцене, как будто не должно было вызвать бунта. Артисты балета репетировали месяцами и знали, что они делают, хотя то, что они делали, часто не имело ничего общего с музыкой. <...>
Музыка казалась мне такой привычной и близкой, я любил ее и не мог понять, почему люди, еще не слышавшие ее, наперед протестуют.
Разъяренный, я появился за кулисами, где увидел Дягилева, то тушившего, то зажигавшего свет в зале – последнее средство утихомирить публику. До самого конца спектакля я стоял в кулисе позади Нижинского, держа его за фалды фрака; он стоял на стуле и, подобно рулевому, выкрикивал танцовщикам цифры.
С большим удовольствием я вспоминаю первое концертное исполнение «Весны священной» на следующий год – триумф, какой редко выпадает на долю композитора. Было ли признание со стороны молодежи, заполнявшей зал Парижского Казино, чем-то большим, нежели простой пересмотр осуждающего приговора, вынесенного год назад столь некрасивым способом, говhttps://www.mariinsky.ru/playbill/playbill/2020/3/28/1_1930https://www.mariinsky.ru/playbill/playbill/2020/3/28/1_1930орить не мне, но я полагал, что речь шла о гораздо большем. <...>
При сочинении «Весны священной» я не руководствовался какой-либо системой. Когда я думаю о других интересующих меня композиторах того времени – о Берге, талант которого синтетичен (в лучшем смысле этого слова), Веберне, который был аналитиком, и Шёнберге, соединявшем в себе оба эти свойства, – насколько же их музыка кажется более теоретической, чем «Весна священная»; и эти композиторы опирались на великую традицию, тогда как «Весне священной» непосредственно предшествует очень немногое. Мне помогал только мой слух. Я слышал и записывал только то, что слышал. Я – тот сосуд, сквозь который прошла «Весна священная».
Игорь Стравинский. Диалоги
Музыка Игоря Стравинского
Сценарий Игоря Стравинского, Николая Рериха
Декорации и костюмы Николая Рериха
Хореография Миллисент Ходсон (1987) по мотивам хореографии Вацлава Нижинского (1913)
Реконструкция декораций, костюмов и авторский надзор – Кеннет Арчер
(Реконструированные декорации и костюмы © 1987 Кеннет Арчер)
Художник реконструкции декораций – Борис Каминский
Художник-технолог реконструкции костюмов – Татьяна Ногинова
Художник по свету – Сергей Лукин
Свадебка
Больше десяти лет Стравинский вынашивал замысел «Свадебки», хорового сочинения как «последования типичных свадебных эпизодов, воссоздания из обрывков типичных для данного обряда разговоров». Композитор искал музыкальную форму, оркестровый состав, традиционный фольклорный текст, которые бы представляли подлинный русский обряд, а не описывали свадебное действо в стилизации a la russe.
Предложенная Стравинским «идея ритуального и не-личного действа» нашла блестящее воплощение в хореографии Брониславы Нижинской. Именно ей, классической танцовщице, когда-то достойной партнерше и союзнице брата Вацлава, а в послереволюционные годы посвятившей себя поискам нового движения, Дягилев доверил постановку этого, так дорогого ему произведения. И как обычно, не прогадал. Парижская премьера «Свадебки» в 1923 году стала фурором, она открыла миру балетмейстера, которому уже одной этой постановки было бы достаточно для пропуска в пантеон великих хореографов ХХ века.
Отвечая нюансам прихотливой ритмики и метрики музыки, в «Свадебке» говорило и жило движение, не нуждавшееся в пантомиме, сценической бутафории и реалистичных костюмах. Танец ансамбля. По мысли хореографа, каждый артист посредством движения должен был сливаться с целым. Жених и Невеста – лишь части общего ансамбля, передававшего драматизм судьбы и безысходность героев старинной крестьянской свадьбы: словно в девичью косу, которую перед свадьбой расплетают на две и укладывают в женскую прическу, склоняли девушки головы одна к другой, склоняли под причитания и как на плаху. Предельный минимализм в подчиненности танца холодноватой геометрии рисунка, в настойчивом повторении однообразных движений, в простоте двухцветных коричнево-белых костюмов, придуманных Натальей Гончаровой, в нарочитой бесстрастности исполнителей – все в спектакле было актуально в контексте авангарда 1920-х. И в острой современности балета не потерялась исходная русскость «Свадебки» – не лубочная и сувенирная, а условно ритуальная, где действие происходит, как в заведенном механизме: фигурки танцовщиков монотонно перемещаются, словно подчиняясь воле одного повелителя, старинного и непреложного обряда.
Ольга Макарова
Сценарий, музыка и текст Игоря Стравинского
Хореография Брониславы Нижинской (1923)
Декорации и костюмы Наталии Гончаровой (1923)
Музыкальный руководитель – Валерий Гергиев
Балетмейстер-постановщик – Хоуард Сайетт
Художник реконструкции декораций – Борис Каминский
Художник-технолог реконструкции костюмов – Татьяна Ногинова
Художник по свету – Сергей Лукин
Адаптация света на сцене Мариинского-2 – Егор Карташов
