Дзен
ВК
еженедельной рассылке
Телеге.
Надежда Кузнецова состоит в Союзе художников, она участник множества выставок в России и за рубежом. С 2000 года активно использует в своем творчестве фотографические технологии. Представленная на выставке серия графики под названием «Итальянская пыль» является своеобразным подстрочником к книге выдающегося историка и искусствоведа П. Муратова «Образы Италии».
Несмотря на использование современных технологий, графика Надежды Кузнецовой воспринимается, как традиционный офорт или альбуминовые фотографии-сепии XIX века. Сепия – истинно итальянская, средиземноморская краска. Ее добывали из чернильного мешка морских моллюсков и использовали не только живописцы и графики, но и фотографы, которые подмешивали краситель в реактивы, добиваясь при этом особенной мягкости и глубины тона. Отпечаток приобретал характерную коричневую вуаль, и одновременно большую долговечность.
Сепия, умбра, сиена жженая, охры – все оттенки коричневых земель, таких разнообразных в Италии, преображают поверхность бумаги в каменную кладку бергамских домов, трещины штукатурки и прожилки деревянных балок, прорезающих кирпичные венецианские фасады. Наконец, они превращаются в вихрь невидимой в пасмурный день пыли, танцующей в потоке света в интерьере палаццо дель Те в Мантуе...
Листы серии «Итальянская пыль», покрытые благородной патиной, следами времени, даже наметанному глазу нелегко в первый момент отличить от акватинты. Они рождаются из опыта путешествий по Италии петербургского мастера. От «Идеального города» Пьеро делла Франческа через фантасмагории Пиранези и руины Гюбера Робера до мантуанской церкви-ротонды Сан-Лоренцо Надежды Кузнецовой – целая вечность – и всего несколько шагов. Эфемерное воплощение аллегории vanitas vanitatum, тончайшая паутина штрихов, положенных не поскрипывающей, как перо, офортной иглой, а глухо постукивающим электронным стилусом на цифровой снимок. Это следы времени — словно характерные царапины на старом негативе, которые нет необходимости подвергать ретуши. На плотной шероховатой бумаге проступает и остается дымка, рисовая пудра, пыль. Подстрочник к серии «Итальянская пыль» проявляется тихо и внезапно, как традиционная фотография. Он возникает из знакомых текстов Павла Муратова и Джона Рёскина, Осипа Мандельштама и Иосифа Бродского, Тициано Скарпы и Аркадия Ипполитова, из ткани мелодий Перголези, Гайдна и Баха. Здесь глаз слушает, рука чувствует, сердце размышляет, душа – живет.
