Нынешний Путь Дага - это путь преодоления инерции сознания, зажатого в клещи реформированным средневековьем, выпестованным финансово-руководящей и клерикально-направляющей "верхушкой" дагестанского общества. Путь Дага подразумевает непрестанную рефлексию по поводу правомочности собственного бытия в данных условиях и предполагает постановку любого вопроса таким образом, что результатом его решения может быть только победа или только поражение. Победа - полная, но и поражение также окончательное. Горизонт ожидания Дага простирается за ближайшим холмом, или за пределами забора собственного дома и его можно пощупать рукой. Отношения с исторической, семейной или художественной памятью Даг строит так, как если бы он был утопающим в болотной жиже и ему нужно было искать точки для кратковременной, минутной передышки в борьбе за выживание. Путь Дага - путь отказа от "всего святого", но по странному парадоксу он намертво впаян в туннель сакральных смыслов.
Художественная практика Дага лежит в русле Пути Дага и кристаллизует в себе его содержание в наиболее острой, часто болезненно-переживаемой форме, не являясь ни оппозицией ему, ни формой отрицания через иронию и гротеск. Путь Дага - всегда путь сепарации и художественная жизнь Дагестана последних двух десятилетий ясно демонстрирует эту тенденцию: в ней существует несколько спорадических очагов активности, каждый из которых характеризуется отчетливым отрицанием любой формы мейнстрима. Даг никому ничего не должен и сам не привык ждать подачек государства, фондов, музеев, институций и галерей. Упрямая сила, родственная обреченности самурая, толкает Дага на создание странных, часто "безвкусных", непонятных, непрочитываемых, "устаревших" или откровенно шизоидных форм искусства, и если это не так, то вероятно перед вами совсем не Даг и не художник.
Современные художники Дагестана живут так, словно умрут через год или месяц, порой кажется, что им просто нечего сказать, и это так, потому что болтовня и наррация бессмысленны в своей сути, когда над тобой со свистом проносятся поражающие элементы, а земля периодически уходит из-под ног. Они бессмысленны и тогда, когда окружающий со всех сторон хор разноязыких голосов производит тотальный и бессмысленный шум - тогда достаточно раствориться или присоединиться к этой стене нойза, просто мыча, крича или топая в землю ногой. Но иногда они начинают говорить - громко, о самом важном, и почти всегда - на сочиненном ими самими языке.
На сабле Имама Шамиля было начертано: «Тот не храбрец, кто в бой идя, о будущем мечтает».